Разумеется, он мог бы погасить зажженное ею пламя, памятуя о том, насколько она опасна. Меллиора умеет очаровывать, это он заметил сразу. Но она опасна и безрассудна.

Безрассудна, однако...

Уорик вынужден был признать, что в пещере, когда он попытался закрыть ее от викингов, она вела себя достойно. Меллиора хорошо владела оружием – в этом он имел возможность убедиться лично. Она сильна; ему надлежит быть еще сильнее. Он не намерен слишком ей сочувствовать или позволить себе стремиться к ней. Вожделение – это нечто другое. Всего лишь инстинкт. Хотя похоть порождает весьма мучительные ощущения. Тело испытывает большие муки, чем при ударе ножом.

Король в полном смысле слова рассвирепел. Давид не привык, чтобы женщины столь дерзко бросали ему вызов. Он предложил устроить публичную брачную ночь. Уорик возражал. Он хотел иметь собственную семью, а не ребенка от другого мужчины. Давид сказал ему, что Джиллиан, пытаясь заставить короля лучше понять свою юную хозяйку, объяснила, что та сделала выбор в пользу Эвана Маккинни – славного молодого человека, но не очень сильного воина, не способного дать отпор иноземным захватчикам. Так что существовал конкретный, из плоти и крови, мужчина, которого она хотела.

Тем не менее он принял решение жениться на ней. Иметь ее в качестве жены не так уж противно: она была молода, изящна, обольстительна и красива, пусть и с трудным характером. Сделавшись его женой, она поймет, что пощады от него ждать не придется. Но нужно принимать во внимание и прошлое. Что он будет делать, если узнает, что у его жены должен родиться ребенок от другого мужчины? Отберет младенца у матери? Сделает ребенка сиротой и ввергнет в печаль мать? Нет, подобного он допустить не сможет.

А может, признать ребенка своим? Нет!

Он ясно помнил тот вечер, когда остался один на поле боя среди погибших. Он воссоздаст свой род, сказал тогда Давид, и с того момента он постоянно мечтал о семье – собственной семье. Поэтому, каким бы ни было будущее, он должен все знать о прошлом.

Уорик вздрогнул и чуть не выскочил из ванны, услышав стук в дверь. К его изумлению, дверь открылась раньше, чем он успел произнести хотя бы слово. Он напружинился, приготовившись при необходимости схватить лежащий рядом меч.

Хотя в этом случае редко стучат в дверь, напомнил он себе.

– Лэрд Лайэн, – услышал он голос Ангуса и увидел в приоткрытой двери его лысую голову.

– Я и сама могу сообщить о своем приходе.

Женский голос принадлежал Меллиоре, которая тут же шагнула в комнату и, закрыв дверь, привалилась к ней спиной. Они оказались в комнате вдвоем. Уорик откинулся назад, разглядывая Меллиору. Получается, что опасность может прийти и со стуком в дверь. Уорик настороженно ожидал, размышляя о том, когда ему придется схватиться за меч с целью самообороны. Он определил, что Меллиора страшно взволнована, но не разгневана. И взволнована настолько, что, по всей видимости, даже не осознает того, что он лежит в ванне обнаженный. Она продолжала прижиматься к двери, словно ее приколотили туда гвоздями. Уорик приветственно приподнял руку.

– А, моя любовь! Добро пожаловать! Явно неожиданный для меня визит.

Меллиора не шевельнулась.

– Ты пришла, миледи, поговорить со мной, как я понимаю. Так... в чем дело?

Меллиора прерывисто вздохнула. Глаза ее блестели, на белоснежной красивой шейке энергично билась жилка. Губы беззвучно шевелились. Будь на ее месте другая женщина, Уорик подумал бы, что она пришла о чем-то молить и упрашивать. Она согласилась на брак, он очень четко объяснил ей, что ее ждет, так что сейчас не мог даже предположить, какие возражения у нее могли появиться.

Меллиора так и стояла у двери. Груди ее вздымались, натягивая мягкую ткань голубого платья и подчеркивая соблазнительную стройность фигуры. При свете свечей волосы отливали золотом. По телу Уорика пробежала волна, словно его кто-то приласкал. Пусть она дочь способного на измену викинга, но уже один ее вид настраивал на грешные мысли.

Уорик вновь поднял руку.

– Меллиора, свадьба состоится лишь завтра. Однако если ты хочешь остаться и ускорить события...

– Прошу тебя! – Она оттолкнулась от двери. Уорик понял, что глаза ее кажутся столь удивительно блестящими и красивыми потому, что в них стоят слезы. К его удивлению, она быстро пересекла комнату и опустилась на колени рядом с ванной. – Прошу тебя! Не делай этого со мной! Заклинаю тебя!

– Меллиора, тебе представлялась возможность не выходить за мен» замуж. Я не могу не выполнить эдикт короля. Если я откажусь, он сломает мне шею и тут же найдет другого человека. Но если тебе так неприятен этот брак...

– Дело не в этом!

Уорик поднял руки.

– Тогда в чем, Меллиора?

– Я прошу тебя: не унижай меня публично!

Уорик нахмурился. Она уже услышала об этом. По крепости пополз слух! Однако он был мерзко искажен и перевран.

– Прошу, умоляю тебя – не допусти этого! – шепотом проговорила Меллиора.

Уорик еще не видел ее столь удрученной и растерянной. Он протянул руку, дотронулся до ее щеки, отвел от лица золотистый локон. У него родилось искушение схватить ее, затащить в ванну – и публичное представление не состоится.

Кажется, эта женщина снова заставляет его пережить ад.

– Король очень сердит, – серьезным тоном сказал он, наблюдая за Меллиорой.

– Ты можешь остановить это!

Он заколебался, встретив ее тревожный взгляд.

– Должен признать, эта мысль взволновала меня. Тем более что есть вопрос, касающийся твоего прошлого. Я хочу, чтобы мой наследник был плотью от плоти моей, а не ребенком другого мужчины.

– Ты хочешь мести? Ты согласился на это, чтобы потом расторгнуть брак под тем предлогом, что я была помолвлена раньше и имела связь? Ты хочешь унизить меня и использовать это против меня?

– Я не согласился на предложение короля, – сказал Уорик, не спуская глаз с Меллиоры.

Она на секунду плотно закрыла глаза, затем снова их открыла.

– Не делай этого...

– Я уже сказал, что король очень сердит. Думаю, ты обидела его, задела его гордость. Может быть, он просто хочет узнать истину. Ты ведь говорила, что у тебя есть любовник.

– Нет, не говорила. Ты сам предположил, что он у меня есть.

Уорик пожал плечами, словно обсуждаемый вопрос мало что значил.

– Это неправда, – прошептала она.

– Что неправда?

– У меня никогда не было любовника. Клянусь честью моего отца.

Уорик долго смотрел на нее, чувствуя, как напряглось все его тело, пока он прилагал усилия к тому, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица.

– Ты помнишь, что за день завтра? – тихо спросил он наконец.

– Конечно. Как можно об этом забыть? День свадьбы.

Он покачал головой.

– Завтра будет ночь полнолуния. Ты помнишь? Помнишь, как ты пообещала встретиться со мной – с незнакомцем, которого едва знала, – в домике охотника в лесу, если я позволю тебе убежать.

Меллиора опустила голову.

– Да, это было от отчаяния.

– Ты должна сдержать свою клятву. Не будет ничего на публике. Хочу, чтобы мы были лишь вдвоем. В совершенстве моей невесты я намерен убедиться сам. Когда закончатся свадебная церемония и обед, мы уедем. И ты выполнишь свое обещание и сделаешь это мило, тихо, без колкостей, без возражений, без какого-либо сопротивления.

Он видел, как Меллиора боролась с собой. Она пришла сюда, имея в виду то, что он предлагал. Но она была не в силах предложить себя.

– Как ты можешь быть таким противным... – начала она.

– Ах, вот как, любовь моя! В таком случае есть вариант короля...

Меллиора прерывисто вздохнула и, дрожа, встретила его взгляд. И только сейчас, когда ее смятение сменилось раздражением и гневом, она вдруг осознала, что находится возле ванны и смотрит на его обнаженное тело. Меллиора резко отстранилась, лицо ее вспыхнуло.

– Чего ты хочешь? – спросила она.

– Знать, что именно я получу, – жестко сказал Уорик.

– Много земель! – сердито напомнила она.