– Викинги? – спросил Уорик. – Новый набег?

– Это был один из уцелевших, скрывавшийся в лесу, – поспешил объяснить Фагин. – Похоже, он был один и его выгнал из леса голод... Сейчас прилив, вас ожидает лодка.

– Я быстро, – сказал Уорик и, захлопнув дверь, стал одеваться. Меллиора несколько мгновений оцепенело смотрела на него, затем, отбросив покрывала, тоже стала натягивать одежду.

– Что ты делаешь? – спросил Уорик.

– Я поеду с тобой.

– В таком случае поторапливайся. Не хочу показаться суровым и черствым, но если ему суждено умереть, я обязан первым поговорить с ним.

Ангус и Фагин ожидали их в коридоре. Все спустились по лестнице. Внизу их встретил Джеффри, оруженосец Уорика, с лошадьми, на которых они должны были доехать до лодок.

Кажется, понадобилась вечность, чтобы добраться до материка. В домах горели огни и были зажжены столь дорогостоящие свечи. Люди толпились возле дома, ожидая прихода лэрда к постели своего любимого главы клана. Меллиора торопливо шагала за Уориком, напуганная и безмолвная. Эван! Как быстро она его разлюбила. А он остался таким же преданным. И вот теперь, защищая ее страну, может умереть.

Войдя в дом вместе с Уориком, она увидела лежащего на кровати Эвана. Лицо его было мертвенно-бледным. Рядом с кроватью сидела Игранна, промокая брату раны. Уорик остановился в дверях. Меллиора бросилась к Игранне, за ней последовал Фагин.

– Игранна...

Заплаканная сестра чуть подвинулась.

– Меллиора, я пыталась остановить кровь. Тут свежие раны. Самая тяжелая, мне кажется, вот здесь, сбоку.

Меллиора быстро осмотрела раны лежащего друга, придя к выводу, что в основном они неглубоки. Сдвинув повязку, она затаила дыхание, увидев огромную рану повыше паха. Из нее все еще сочилась кровь. Меллиора крепко прижала пальцы к ране, и кровь замедлила свой ток. Меллиора тщательно ощупала пальцами живот. Дай Бог, чтобы были повреждены лишь мышцы. Надо приложить примочку. Она боялась взглянуть Эвану в лицо, ибо испытывала чувство вины перед ним. К тому же она знала, что за ней наблюдает муж. Наблюдает за тем, как она щупает обнаженное тело мужчины, за которого собиралась выйти замуж. На минуту у нее защемило сердце. Вот он лежит без сознания, весь израненный. И в то же время являет собой впечатляющее зрелище: поджарый, мужественный, настоящий мужчина в расцвете сил. Она не имеет права на ошибку. Это вопрос жизни и смерти Эвана.

– Сожми здесь! – быстро сказала она Игранне и, шагнув назад, обратилась к Фагину: – Думаю, что повреждены только мышцы, не более того. Я хочу остановить кровь, зашить раны и приложить примочку с морскими водорослями.

Фагин обошел ее и сам осмотрел и ощупал рану длинными пальцами. После этого кивнул:

– Да, Меллиора. – И повернулся к Уорику: – Лэрд Уорик, у вас сильная рука, и если бы вы стали здесь...

Уорик подошел и положил руку на рану, как показал ему Фагин.

– Я принесу иглы, – предложила Игранна. – Бабушка пошла за водорослями и морской водой для примочки.

Кровотечение резко уменьшилось. Эван оставался все таким же мертвенно-бледным. Меллиора застыла в ожидании. Фагин осторожно приложил свои пальцы к тому месту, где уже находились пальцы Уорика.

Меллиора работала вместе с Фагином всю свою сознательную жизнь. Она умела накладывать аккуратные, маленькие швы и знала, что ее прикосновение к телу оказывает целительное действие. Но сейчас пальцы превратились в ледышки, она боялась двинуться и прикоснуться к Эвану – боялась, что он умрет. Как может выжить человек, потерявший такое количество крови?

– Меллиора! – строго окликнул ее Уорик.

Встретив его взгляд, она шагнула к постели раненого.

Игранна снова омыла кожу вокруг раны. Огни мигали, Меллиоре было плохо видно. Пот выступил у нее над бровью. Но вдруг стало светлее: Уорик поднес свечу поближе. Закусив нижнюю губу, Меллиора принялась за работу.

Эван не шевелился. Она то и дело бросала взгляды на его лицо, чтобы удостовериться, что он жив. Грудь его тихо приподнималась и опускалась. Он дышал – значит, жил.

Меллиора ловким движением обрезала последний стежок. В комнату вошла очень древняя, высохшая от старости бабушка Эвана. Она стала прикладывать к ранам примочки с целебными морскими водорослями, произнося при этом молитвы на гэльском языке. Меллиора увидела миску с водой, намочила в ней лоскут ткани, выжала и положила Эвану на лоб. Затем смочила ему шею, плечи, грудь. Нужно было сбить жар. И делать это постоянно.

Наступило утро, поднялось солнце. Первая трудная ночь оказалась позади. Хлопоча возле Эвана, Меллиора не заметила, когда ушел Уорик.

Фагин оставался с ней. Кажется, он прочитал ее мысли и негромко проговорил:

– Он ушел недавно, Меллиора.

Игранна, которая выходила из комнаты, подошла к брату, пощупала его лоб и сделала новую примочку.

– Когда мы окончательно будем знать? – спросила она у Фагина.

– Каждый прожитый день делает его немного сильнее. Если он переборет жар за эту неделю, то можно надеяться, что он будет жить. Если, конечно, не было сильного внутреннего кровотечения...

Игранна всхлипнула. Она опустила голову, затем внезапно бросила взгляд на Меллиору. Кажется, в ней происходила внутренняя борьба. Решившись, она сказала:

– Меллиора Макадин, ты хозяйка этого острова, но, клянусь, если ты причастна к этому...

– Причастна к чему? – ошеломленно выпрямилась Меллиора.

– К тому, что сделал Даро.

– Даро?!

Игранна нервно вытерла слезы и, глядя Меллиоре в глаза, отчеканила:

– Викинг, дравшийся с Эваном, заявил, что его послал Даро.

– Даро не сделал бы этого.

– Не сделал бы? – усомнилась Игранна. Она говорила тихо, но твердо. – Возможно, даже с твоего благословения. Кто-то хорошо знает, что у нас здесь происходит. Он знал и о том, что Эван пришел на материк вместе со мной. Нападение большой группы можно заметить, а один или два человека могут проскользнуть и напасть на дом. Ты клялась, что будешь самостоятельно править этим местом, что будешь независимой, что король узнает твою силу. Ты говорила, что здесь не будет норманнского лэрда. И что эта крепость может пасть только изнутри.

Меллиора сжала кулаки.

– Я знаю тебя всю свою жизнь, Игранна! И я бы никогда этого не сделала! И не делала! Да разве я стала бы подвергать риску жизнь Эвана? Ведь я люблю его!

В комнате повисла тишина. Гробовая тишина. Обернувшись, Меллиора увидела, что в дверях стоит Уорик.

И смотрит на нее так, словно подозревает в чем-то.

Меллиора знала, что, пока она лечила Эвана, Уорик брал Игранну с собой. Игранна рассказала о подробностях нападения, показала ему тело убитого викинга и высказала те же самые обвинения в ее адрес, что и сейчас.

– Люди обыскивают холмы, утесы, пещеры и леса в поисках второго человека и, возможно, других из числа тех, кто выжил после нашего отпора, Игранна. Плотники уже начали сооружать стену вокруг жилых домов, чтобы впредь подобное не повторялось. Мы поставим здесь стражу, и живущие на материке не будут так уязвимы.

– Никто не опознал погибшего? – спросила Игранна.

Уорик покачал головой и посмотрел на жену.

– Меллиора...

Он протянул руку в ее сторону. У Меллиоры отчаянно заныло под ложечкой.

– Уорик, я... – начала было она, но почувствовала, что ей отказывает голос. – Он все еще в опасности, – неуклюже закончила она.

– Меллиора! – твердым голосом повторил Уорик. – Я не сомневаюсь в твоих талантах целительницы. И не подвергаю сомнению то, какое значение имеет жизнь этого человека. Но сейчас ты пойдешь со мной.

Сглотнув, Меллиора посмотрела на Игранну. Если она не пойдет сама, Уорик подойдет к ней и заставит подчиниться. Она боялась проявления его гнева. Гордо приподняв подбородок, она одарила Игранну сердитым взглядом, затем повернулась к мужу.

– Мой дядя не устраивал этого нападения, Уорик. Даро уважал моего отца. Он воевал рядом с тобой, воевал за короля Давида.